Фильм

Небо над Берлином

Посмотрела фильм Вима Вендерса «Небо над Берлином»(1987г.) Фильм посвящен трем «ангелам» - Андрею, Франсуа и Ясудзио, т. е. Тарковскому, Трюффо и Одзу.
Скажу прямо, что этот фильм не рекомендуется смотреть в конце рабочего дня. Он не предназначен для зрителя, который идет в кинотеатр для того, чтобы сесть в удобное кресло, расслабиться, посмотреть яркий фильм и зарядиться положительными эмоциями от просмотра…
Фильм «Небо над Берлином» полон философскими рассуждениями и зритель невольно проводит довольно непростую мыслительную работу, как губка, впитывая в себя каждую мысль фильма.
Я получила большое удовольствие от просмотра, а именно от того что фильм дал мне повод задуматься…
Сюжет не замысловат: два ангела Дамиэль и Кассиэль читают сокровенные мысли людей. У них нет физических ощущений, есть лишь мысль, дух и бессмертие. Полюбив цирковую акробатку, Дамиэль меняет бессмертие на земную любовь и жизнь.
В фильме «Небо над Берлином» жизнь победила бессмертие. Ведь что такое жизнь? – Это постоянное стремление и движение, но в то же время неизвестность того, что ожидает нас и эта неизвестность ни чуть не пугает, а только дает почву для осознания того, что жить мы должны достойно, чтобы как можно больше получить от жизни, беречь то, что имеем. А что такое бессмертие? – Это вечное скитание души, скучная обыденность, игра без финала, а в данном фильме еще и отсутствие чувств и эмоций.
Мораль фильма в том, что мы должны любить жизнь такой какая она есть; ценить каждый момент жизни, помня о том, что он больше никогда не повторится; не забывать, что даже когда кажется, что у тебя безнадежная ситуация, ты в полном отчаянии руки опускаются – в душе ты всегда можешь найти утешение, что-то доброе и светлое. Ведь мысль – это сила, а радужная мысль – это путь к спасению души.
А ведь как часто мы наоборот пытаемся на время избавиться от мыслей, когда нам кажется, что они настолько переполняют мозг, что он вот-вот взорвется…
Фильм начался со слов: «Когда ребенок был ребенком, он часто задавал вопросы: зачем мы живем? Почему я это не ты?..» И действительно так оно и есть. Вспомните, когда мы были детьми и наши мысли не тревожили обыденные бытовые проблемы, мы задавали себе эти вопросы, а иногда и не себе… Взрослые улыбались и отшучивались, а мы думали, размышляли, но вскоре понимали, что ответа на эти вопросы найти невозможно, хотя знали, что на самом деле они есть. Затем мы начали взрослеть, и так волновавшие нас в детстве вопросы все реже стали посещать наши мысли. Мы стали реже рассуждать; удивляться тому, что увлекало нас раньше; перестали замечать детали, на которых построена жизнь. А ведь в фильме большее внимание ангелов привлекали те люди, которые мысленно рассуждали, анализировали свое поведение, свою жизнь, пытались понять свое отношение к тому, что их окружает, чего им не хватает, как, например воздушная гимнастка. Или те, которые замечали какие-то детали, то, что не видели остальные, как Коломбо.
Теперь хочу обратиться непосредственно к режиссерской работе Вима Вендерса. С первых же кадров у меня не было и доли сомнения в том, что я имею счастье созерцать шедевр. Да, не спорю 1987 год – тогда еще не было таких высоких технологий как сейчас, благодаря которым современные фильмы так богаты спецэффектами. На мой взгляд, настоящий кино-шедевр получается тогда, когда режиссер создает красоту из ничего, как Вим Вендерс: удивительные панорамы , цветовые и световые решения, глубокая философия в каждом кадре – всё это не может не впечатлить. Также интересной деталью для фильма послужили саундтреки. Здесь было проявлено увлечение Вима Вендерса музыкой, особенно рок-музыкой. Как говорил сам режиссер: «Моя жизнь была спасена рок-н-роллом. Потому что это была музыка, которая в первый раз в моей жизни дала чувство личности, ощущение того, что у меня было право наслаждаться, мечтать и что-то делать. Если бы не рок-н-ролл, я бы сейчас был адвокатом». В фильме принимал участие рок-музыкант Ник Кейв со своей группой The bad seeds, чьи песни были очень востребованы в кино, они вошли в саундтреки более чем к тридцати фильмам.
Закончу свой рассказ цитатой из сборника Михаила Ямпольского: «Фильм Вендерса ратует за мир – и кинематограф – пусть не до конца совершенный, но зато до конца человечный»

Если быть честной, я бы предпочла, чтобы зритель перед первым просмотром этой ленты не читал рецензию. Ни мою, ни чью-либо другую. И даже не из-за того, что существует риск акцентироваться на «банальности» сюжета (или на его «отсутствии», как утверждают некоторые люди, уже посмотревшие фильм), а потому, что здесь важна своя собственная интерпретация увиденного, ибо фильм многоуровневый, и в какой из этих уровней человек сможет проникнуть, а какой окажется для него недосягаемым – в этом каждый должен убедиться для себя сам. Что до меня, то просмотрев фильм пять раз, осознаю, что он всегда остаётся для меня загадкой. Возникают всё новые вопросы, совсем другие «почему», «зачем» и «как».
Фильм категорически воспрещается смотреть в возбуждённом состоянии. Малозаметные изменения модуляций голоса повествующего засчёт будто специально суженного микстового диапазона, отсутствие красок, нарочитая сгущённость даже того малого количества оттенков, что нам дано видеть глазами ангела (все чёрно-белые кадры были отсняты сквозь весьма оригинальный «фильтр» – чулок бабушки оператора, Анри Алекана), остинатный внутренний ритм фильма, отсутствие всяческих спецэффектов и многое, многое другое – всё это может ввести в сомнамбулическое состояние, в некий ступор, когда перестаёшь что-либо воспринимать, стремишься принять горизонтальное положение и закрыть глаза. Тем не менее, на мой взгляд, вышеперечисленные моменты помогают вникнуть в самое важное – в смысл произносимого и во всю незаметную для «невооружённого» взгляда тонкость происходящего. Нужно быть готовым к тому, что придётся продираться сквозь нагромождения красивых и грустных поэтичных ямбов, которыми лента изобилует, к очень простым, понятным и знакомым каждому, но забытым вещам.
Мы видим происходящее глазами двух бесплотных ангелов, одних из многих, кто незримо присутствует рядом с людьми. Ангелы на протяжении веков были свидетелями зарождения и дальнейшего развития духовной жизни человека, слышали его мысли и помогали, если он в них заблудился, но в их чёрно-белом мире есть место только мысли и духу. Они не способны ощутить вкус, запах, видеть всё многообразие красок, что окружает нас. Один из ангелов решает пожертвовать бессмертием ради способности чувствовать всё то, что и обычные люди. Толчком к принятию этого решения послужила его встреча с женщиной.

"В Берлине вообще много ангелов, вы заметили? Не только на кладбищах, но и на колоннах, на стенах домов. Когда я задумывал "Небо над Берлином", мне нужен был герой, способный преодолеть стену. Так родился образ невидимого ангела" (Вим Вендерс, режиссёр фильма).

На самом деле, этот фильм не об ангелах, которые населяют небо над Берлином и не о самом Берлине. Образ Берлина в системе фильма – это своего рода канва, великолепно выполненная. Город выглядит если не мёртвым, то ссутулившимся, в нём живут смятённые, потерянные, дезориентированные, грустные люди. Им мало внешних стен, отделяющих город от остального пространства (события фильма постоянно возвращают нас к печально известной Берлинской стене). Люди устанавливают стены вокруг себя и всё больше сжимаются в этом своём микромире. Берлин – зеркало. Это своего рода аллегория на каждого человека, который захлопывается от внешнего мира, погружается в противоречия, терзающие его, перманентно находится в зоне внутренней турбулентности. Это фильм о преодолении тех стен, что мы подспудно воздвигаем из инстинкта самосохранения с тех пор, как перестали быть детьми и видеть, замечать чудеса в любой мелочи. Этот фильм для каждого человека должен явиться напоминанием, что жизнь – это не бесконечный поиск выхода из сложившихся трудных ситуаций, не стремление к пониманию смысла своего существования. Жизнь – это неустанное участие в её ходе, это жадность до всего, с чем контактируешь.
Сюжетная линия в системе фильма не столь важна – она является аккомпанементом. В этом фильме имеет важность отнюдь не некая фабула, а совершенно особенное послевкусие. Почему я смотрю ленту уже в пятый раз, пока пишу эту рекомендацию к просмотру? - я хочу снова испытать ощущения, которые мне дарят самые обыденные, повседневные вещи, мои уже механические действия. Этот фильм – гимн Жизни. А то, что он оставляет зрителю после заключительных титров – это поистине чудеса тактильных ощущений, это осмысленное дыхание и осмысленное отношение к воздуху, который вдыхаешь. Это яркость вкусовых ощущений, яркость обоняния, внимание к каждому звуку и широко открытые глаза. Это благодарность всему сущему за возможность всего-навсего подержать яблоко в руке или обжечь пальцы, вдыхая аромат растворимого кофе из картонного стаканчика на холодной улице. Это безусловная любовь ко всему окружающему, чистое стремление испытать абсолютно всё, до последнего, что может предложить жизнь.

Wings of desire, в русском прокате известный как "Небо над Берлином", немецкого режиссёра Вима Вендерса, вышел в 1987 г., когда и получил приз за лучшую режиссуру в Каннах, в последующие годы собрав коллекцию других престижных наград.

Борис Натанович Стругацкий вспоминал, что для них с братом важным моментом в развитии их писательского стиля было осознание ненужности технических пояснений. Не нужно рассказвать читателю как работает "Энерго-плазмо-генератор" (с)-"Годзилла" космического корабля и какой там "фотонно-ядрённо-атомный" двигатель.

Раньше детям читали сказки. И, вполне естественно, каждый ребёнок грезил о всемогуществе. "Если бы у меня была волшебная палочка, я бы наколдовал, чтобы всё мороженное из этого ларька само попало ко мне домой в холодильник!" Ковёр-самолёт - улететь на дачу. Главные заманчивые приметы мечтающегося всемогущества - способность оказываться по желанию в любой точке пространства-времени (поговорить с Наполеоном, в последний момент спасти Джульетту или ещё какой женский персонаж), неуязвимость и конечно бессмертие. Телепатия - обязательно, чтобы вычитать правильный ответ прямо из головы Марьванны. Ещё - невидимость. Она очень кстати - зайти в девчонскую душевую в бассейне, когда там Лизка из "Б".

Главные герои "Неба" обладают всеми мечтаемыми в детстве способностями. Они бессмертны и находятся на Земле со времён задолго до появления на ней первых людей. Они невидимы, неуящвимы и читают мысли. По желанию оказываются в любой точке пространства, хотя не всеведущи, и по времени перемещаюся вместе со всеми. Коллекционируют, записывая в книжечки, особые случаи, подсмотренные ими в мире людей, изо дня в день, из тысячелетия в тысячелетие. Дамиэль и Кассиэль - ангелы.

Вендерс придумал показать мир глазами ангелов чёрно-белым, а глазами простых смертных - цветным. Сценарий фильма написан им в соавторстве с Петером Хандке, вероятно, одним из важнейших писателей XX-XXI вв. Один из смертных внезапно обращается к ангелам, ощутив их присутствие. - Я тебя не вижу, но я знаю, что ты здесь, компаньеро. Это ангел, избравший когда-то "падение", путь смертного, обычного и невсемогущего, но плотского человека. Его роль исполняет "Лейтенант Коломбо", Питер Фальк, возможно здесь, где он играет и самого себя, опять играющего Коломбо, он достигает вершины своего актёрского труда.

Кроме всего прочего, это фильм, снятый немцем о немцах. Он рассказывает самое-самое интимное и потаённое о представителях самого-самого закрытого и застёгнутого на все пуговицы народа. Много ли у вас знакомых немцев? С которыми вы близки до уровня личных признаний? Притом, мы же понимаем, что немцы - другие, не такие как мы. Ровно об этом же другой очень важный фильм Флориана Хенкеля фон Доннерсмарка - "Жизнь других", пусть он и использует более приземлённый приём для проникновения в этот самый скрытый мир немецкого естества.

Центральный персонаж - ангел Дамиэль. Эту роль исполняет Бруно Ганц. Немецкий ктёр смешанного, швейцарско-итальянского происхождения. Здесь я обращаю на это происхождение внимание потому, что оно придаёт его внешности какую-то загадочную чертовщинку, не иначе благодаря материнской итальянской крови. В настоящее время время носит Кольцо Иффланда. Драгоценный знак, который с 1814 г. передаётся по завещанию его носителя тому, кого этот носитель сочтёт лучшим немецким актёром. Ганцу завещал кольцо Йозеф Майнрад в 1996 г.

Фильм также позволяет русскому зрителю по-новому услышать красоту немецкого языка, всё ещё у многих ассоциирующегося с окриками и военными командами. Здесь можно услышать немецкий язык детских сказок, рассказанных старым сказочником. Курт Буа, исполнивший роль этого старого сказочника, который бродит по Берлину 80х в поисках разбомбленной Потсдамерплатц, закономерно получил приз за лучшую мужскую роль второго плана от European Film Awards.

"Небо над Берлином" один из фильмов, появляющихся не каждое десятилетие, которым высшая оценка "гениально" выставляется без всякой натяжки. Именно для таких фильмов это слово и годится.

"А мы, навсегда зрители, всюду, смотрим на всё, не отводя глаз".
Райнер Мария Рильке

Чёрно-белый поэтичный мир Дамиэля - мир духовности, высокого полёта мысли, возвышенной и утончённой красоты тоскует по многоцветному прозаичному миру Марион - недоступному миру чувственных переживаний, миру буйства красок, опьянения от запахов, наслаждения вкусом... Так зритель перестаёт довольствоваться своей ролью и стремится стать участником событий, так разделённость тяготеет к преображению в единство. Подлинная полнота человеческого бытия достигается лишь в гармоничном соединении материального и духовного миров, земного и небесного начал в единое целое, в сопричастности высшим ценностям и в любви к небесконечной земной жизни во всех её проявлениях, со всеми её простыми житейскими радостями и противоречиями, с красотой и безобразием, чистотой и запятнанностью, привязанностью и враждой, надеждой и отчаянием, открытостью и подозрительностью, самоотречением и эгоизмом...

О "Небе над Берлином", оставляющем невероятно приятное послевкусие, можно говорить бесконечно долго, восхищаясь мастерством кинооператора Анри Алекана и музыкальным рядом, вновь и вновь мысленно возвращаясь к увиденному и услышанному... Голос фильма неповторим и великолепен, он обволакивает проникновенным звучанием песен Ника Кейва и завораживает волшебством слова Петера Хандке: "...Когда ребенок был ребенком, это было время вопросов: Почему я — это я, и почему я — это не ты? Почему я здесь, почему не там? Когда началось время, и когда кончается пространство? Может быть, наша жизнь под Солнцем — это только сон? Может быть, то, что я вижу, слышу, чувствую — это только мираж мира в этом мире? Существует на самом деле зло, и есть ли по-настоящему злые люди? Как получается, что до того как я стал тем, кто я есть, меня не было, и что однажды я перестану быть тем, кто я есть?..

Когда ребенок был ребенком, он терпеть не мог шпинат, зеленый горошек, рисовую кашу и вареную цветную капусту. А теперь он все это ест, и не потому что его заставляют… Когда ребенок был ребенком, он однажды проснулся в чужой постели, а теперь это происходит с ним постоянно. Тогда многие люди казались ему красивыми, а теперь — лишь некоторые. Он имел ясные представления о рае, а теперь он о нем лишь догадывается. Тогда он не думал о небытии, а теперь трепещет перед ним. Когда ребенок был ребенком, его жизнь была вдохновенной игрой, а теперь вдохновение иногда посещает его во время работы..."

Безусловный шедевр киноискусства. Фильм стильный и атмосферный, по-своему зрелищный и лиричный, философский и, не побоюсь этого слова, эпический.

Стихотворение – не всегда поэзия. "Небо над Берлином" – поэзия. Этому нельзя научить. Хочешь запрыгнуть в эту лодку, дождись знака, а потом греби и не оборачивайся, ни в коем случае не оборачивайся! Мастера на режиссерских курсах – враги поэтического мышления; они сломают поэтическую конструкцию, удалят поэтический монтаж, добьются закрытия поэтического производства. Они захотят вытравить из этюда все странные состояния. Их фашизм будет надежно прикрыт: "Простая история! Дайте нам простую историю!" Люди, не слушайте их! Простая история должна выплывать из поэзии, потому что наоборот не бывает. Моя лодка – все еще в движении, и разве еще что-нибудь нужно?