Школьный учитель (Уолберг), его почти уже бывшая жена (Дешанель) бегут из города в деревню на фоне всеамериканской эпидемии самоубийств. Вполне удачная попытка Шьямалана сделать не глупое (как в прошлый раз), а действительно страшное кино.
Фантастика, Драма |
16+ |
М.Найт Шьямалан |
11 июня 2008 |
1 час 26 минут |
В нескольких штатах на восточном побережье США начинается массовая эпидемия самоубийств: вирус, который власти склонны связать с террористами, а обыватели – с властями, передается, судя по всему, воздушно-капельным путем. Школьный учитель естествознания (Уолберг) пытается выбраться из Филадельфии с женой (Дешанель), коллегой-математиком (Легуизамо) и его маленькой дочкой (Санчес), но поезд останавливается на заброшенном полустанке. Ветер шумит в кронах, дороги усеяны трупами, все боятся.
То, что Шьямалан превратился из «нового Спилберга» в объект всеобщих насмешек и, в целом, до крайности комическую фигуру, в большой степени его собственная вина: чем яростнее он доказывал, что все вокруг дураки, а он непризнанный гений, тем менее правдоподобным это казалось. Но бойцовские качества индуса – или его упрямство – не могут не вызывать уважения: в «Явлении» нет ни намека на компромисс, оно сделано все с той же непоколебимой серьезностью и мессианской уверенностью в правильности выбранного пути. Шьямалан безропотно подставляет вторую щеку: разговор с фикусом – пожалуйста, воссоединение семьи на краю бездны – держите, прогноз погоды на апокалипсис – распишитесь. Это сражение с ветряными мельницами (как известно, несуществующими) как-то отвлекает внимание от того факта, что новый Шьямалан – отменно сделанный и вполне остроумный триллер. Который (периодически) гонит мороз по коже дедовскими, но ничуть не устаревшими методами. Сцены суицида так просто здоровские – особенно эпизод с кочующим из руки в руку пистолетом. Да и Уолберг с его слегка дегенеративным добрым лицом идеально вписывается в роль – это тебе не Том Круз, играющий плотника. А так – ну да, есть ощущение, конечно, что режиссер – человек не очень умный и совсем не тонкий. Но что-то подсказывает, что гогот, доносящийся с заднего ряда, тоже принадлежит не нобелевскому лауреату.