Мистика, Детектив, Мелодрама |
16+ |
Хуан Хосе Кампанелья |
13 августа 2009 |
30 сентября 2010 |
2 часа 9 минут |
elsecretodesusojos.com |
1999 год, Аргентина. Выйдя на пенсию, когда-то жесткий, но помягчевший с возрастом судебный следователь (Дарин) садится писать роман — вроде бы о расследовании изнасилования, случившегося 25 лет назад, но больше о себе, о течении времени и о коллегах: пьющем секретаре вуди-алленовского толка (Франселья) и безупречной аристократке (Вильямиль), по блату назначенной им обоим в начальницы и оказавшейся для следователя невысказанной любовью всей жизни.
Двухчасовой фильм аргентинца Кампанельи (помимо прочего, режиссера многих серий «Хауса» и «Закона и порядка»), отобравший иноязычный «Оскар» этого года у «Пророка» и «Белой ленты», берется отработать сразу за троих — как криминальный триллер, аллегория про последние 30 лет аргентинской истории и размышление о свойствах памяти, старении и сожалении о прожитом. Удивительнее всего, что это ему более-менее удается, хотя историческая часть заставит иностранца, в силу невежества, скорее полезть в «Википедию» читать статьи про Исабель Перон и генерала Виделу, чем разделить чувства и переживания аргентинцев, валом валивших на «Тайну» в буэнос-айресских кинотеатрах. Да и криминальная линия вызовет у зануд вопросы — нехорошо считать преступление раскрытым просто потому, что у кого-то на фото взгляд странный, какие бы тайны там ни читались. Зато две другие пары глаз — Дарина и Вильямиль — ухитряются не только убедительно помудреть в промежутке между событием и воспоминаем о нем, но и рассказать о том, какое мучительное и в то же время необходимое это дело — помнить. «Тайну» можно назвать монотонной картиной, но это монотонность одной щемящей ноты, взятой в самом начале и без фальши протянутой сквозь шутливые кабинетные диалоги, допросы с явным нарушением процессуальных норм и даже очень зрелищную погоню, снятую на главном аргентинском стадионе во время футбольного матча. Когда в какой-то момент экран темнеет, оставляя нас наедине со свойственной памяти неуверенностью в том, что же на самом деле произошло, испытываешь довольно изощренную смесь переживаний — ясно, что идеальнее финала не выдумаешь, но очень хочется, чтобы это продолжалось еще и еще. И то и другое оказывается правильным: снова заглянув в глаза всем персонажам, фильм, не сбиваясь с тона, приходит к по-голливудски эффектно скроенной концовке. Без нее было бы лучше, но и «Оскар» тогда бы не дали, а значит, и мы бы ничего не увидели — так хоть есть чего вспомнить.